Surfway в ЮАР: интервью с Артёмом Давыдовым

Наши сёрф-кемпы – это всегда больше, чем сёрфинг: они про людей с горящими глазами, про путешествия, расширение кругозора, знакомство с историей и культурой дальней страны… Но некоторые поездки действительно особенные, они меняют тебя. Одно из таких направлений – ЮАР. Инструктор Surfway Артём Давыдов провёл там уже несколько кемпов и рассказал нам, как эта поездка меняет мировоззрение людей.

– Привет, Артём! Давай сразу закроем вопрос технических деталей про ЮАР: сколько лететь, какая разница во времени, нужна ли виза и вакцины какие-то?

Привет! Есть несколько вариантов перелёта – побыстрее и подольше – но всё в пределах 9-10 часов. Визу ставят по прилёту, вакцину не требуют, ставить всякие прививки от малярии и других лихорадок тоже не обязательно, достаточно сделать туристическую страховку. В ЮАР на один час меньше времени, чем в Москве, поэтому никакого джетлага нет. К климату тоже легко адаптироваться: мы планируем поездки на нашу весну, начало марта, там это конец лета – всё ещё тепло, но не слишком жарко, людей поменьше чем в самый сезон, а главное – самая прогретая за весь год вода и небольшие волны.

– Очень продумано получается! Сколько длится кемп и где именно он проходит?

Сёрф-кемп в ЮАР длится две недели. Как обычно, у нас и сёрфинг, и туристическая программа, поэтому мы успеваем пожить в нескольких локациях.

У ребят есть уникальная возможность посерфить первые 7 дней на одних волнах, потом на 3 ночи перемещаемся в абсолютно новое место со своей спецификой катания, а далее мы будем находится три дня в Кейптауне - и это целое путешествие, порядка 500 км на машине. По пути останавливаемся на винодельне, на экскурсию и дегустацию.

Вообще дороги в ЮАР – это прям отдельный вид эстетического удовольствия. Мы в рамках программы сначала едем вдоль побережья, там невероятно красивая дорога, как на картинках, с обрывом и уходящим за горизонт бесконечным океаном. А потом по дороге в Кейптаун едем вдоль хребта по серпантинам, там пейзажи совсем другие, но дух захватывают не меньше.

– Складывается ощущение, что у вас в трипе много перемещений…

Да, но нет, каждое перемещение час-полтора, не очень много на машине. Первую неделю мы вообще сидим на месте, до спота пять минут ехать, мы больше гуляем. Выезды в рестораны, на экскурсии в красивые места, и на сёрфинг супер комфортные – у нас большие микроавтобусы, если устали, то даже вздремнуть можно. А ещё, кстати, мы благодаря этим перемещениям успеваем покататься в двух океанах: и в Атлантическом, и в Индийском!

– Ого как круто! Чувствуется разница между ними?

Немного отличается температура воды, но не принципиально. А с точки зрения волн, на удивление, в Атлантике, которая вроде как пожёстче обычно, мы катаемся на одном из лучших лонгбордических спотов в мире. Это знаменитый бичбрейк в Кейптауне, который так держит волну, что можно ехать сначала вправо, потом влево, потом опять вправо, опять влево. Волна встаёт небольшой стенкой, которой достаточно, чтобы поймать её и ехать на лонге, и так идёт очень долго и не рушится. Мы там за 2,5 часа укатывались до изнеможения, потому что длинные проезды, и легко разгребаться. У ребят был большой прогресс.

– А много людей на споте? Местные в основном катаются или туристы?

Люди были, но волна такая, что никто никому не мешает. В основном местные катаются, но это только в Кейптауне. Там, где мы первую неделю живём – вообще никого не было, мы одни катаемся. У нас там широченный пляж и куча пиков, хочешь правые волны, хочешь левые, на любой вкус и уровень. И никого, кроме нас!

– А почему других сёрферов нет?

Мы специально едем не в самый туристический сезон, плюс в маленькую деревню. Вообще сёрфинг в ЮАР – это про свободные лайнапы. При этом тут хорошо и новичкам, и тем, кто уже катается. У нас в трипе всегда два инструктора – я и Митя – мы просто делимся, кто плывёт на лайнап, а кто остается на пенке. От уровня группы тоже смотрим, может кто-то поплывёт на рифовый спот, а кто-то останется на бичбрейке.

– Провокационный вопрос: может там мало людей катается из-за акул? В ЮАР же их вроде как прям много?

С акулами я сейчас расскажу, как там всё. Наш домашний спот, на котором мы первую неделю проводим, находится в 500 метрах от острова с морскими котиками. Небольшой остров, котиков там 500-1000 особей. И вот к этому острову приплывают лодки с экскурсиями, подкармливают акул и ныряют к ним в клетках специальных. То есть ты вот здесь катаешься, а вот здесь кормят акул.

Звучит экстремально, но всё наоборот – там акулы сытые! Там вообще не зарегистрировано ни одного нападения. Кругом столько много живности, что для акулы мы не представляем интереса, мы не пахнем как морской котик.

– И что, прям совсем не страшно?

(смеётся) Для наших студентов, когда они заходят в воду, самый большой страх – это волна. Какая там акула, вымывает всё из головы мгновенно. Даже не помнят про это. А вот я в целом летел в ЮАР со страхами поработать: прыгнуть с моста и поплавать с акулами.

Все знают, что в ЮАР много белых акул. А я там катался ещё на другом споте, куда часто дельфины приплывали. Крупные такие, и вот плавник когда замечаешь, сердечко прихватывает! Я поначалу кричал "на выход!" Думал, что атака, но в итоге это всегда дельфины приплывали посмотреть, что мы там делаем. А плюс ещё там очень много спотов, где ты один катаешься. Тем более на рассвете, никогда никого кроме нас нет.

И вот я вначале сижу, ноги ставлю на доску на всякий случай, мало ли что. А потом думаю: не, ну зачем это вообще? Если я уже в воде, то съест, так съест. Всё, не хочу сидеть в страхе. И это был очень трансформационный момент для меня, когда получилось отпустить и расслабиться. Что будет, то будет. Доверять жизни. Либо уж на берегу сидеть бояться, либо кататься и расслабляться. И получилось и самому кайфануть, и ребятам этот настрой передать, чтобы все были на релаксе максимальном.

До этого я смотрел на акулу как на злую, а теперь я понимаю, что она природой создана вот такая, она не плохая и не хорошая. Не то чтобы я прям специально хотел с акулами подружиться, это было больше про принятие в целом. Я сижу в воде и осознаю, что мне страшно, не комфортно, хочется куда-то ноги деть. И при этом я понимаю, что это тоже ненормально: никого нет, отличные волны, а я сижу и не кайфую. Я побыл с этими мыслями и отпустил контроль. А как только уходит контроль, уходит и страх, само мировоззрение, взгляд на этих животных меняется, когда уходит страх.

– Глубоко копнул! Чувствуешь ли ты какие-то изменения в жизни, которые пришли вместе с осознанием отношений со страхом?

Да просто когда меньше страха, меньше контроля, то жить полегче становится, попроще. У меня в ЮАР получилось ещё и прыгнуть с банджи. У меня были проблемы со страхом высоты, а тут я прыгнул 216 метров, и это что-то невероятное! Поездка сильно перевернула сознание. Отпускание контроля это очень классно.

Мне Денис Дрогайкин перед поездкой сказал, что я обязательно должен прыгнуть с банджи. Я тоже чувствовал, что меня прям тянет туда, где страшно-страшно. Это и про акул, и про прыгнуть с банджи. Когда подъехал к мосту, я обалдел, настолько он огромный. До середины моста, откуда прыгают, нужно проехать на зиплайне. Когда ты едешь над пропастью, эти колонны уходят вниз на 200 метров, они невероятной высоты. Я не понимал, как я прыгну. Масштаб огромный. Доехал до середины моста, понял, что меня прям трясти начинает. Нужно выплёскивать адреналин, и я начал танцевать. И мы всей тусовкой танцевали. А у местных ещё музыка африканская, ритмичная. Я до последнего не думал, просто танцевал. Когда меня пристёгивали я даже поплакал. Но я понимал, что иду осознанно. Я был в слипонах – это кеды без шнурков – нужно было их снять. И вот я стою босиком на краю, пальчики свешиваю, смотрю вниз. Меня спрашивают "ты готов?" Я говорю: “Да”. Смотрю туда, отталкиваюсь… и полетел.

Я летел умирать на самом деле, мне было важно полететь. Когда-то это произойдёт, я уйду из этой жизни. И мне хотелось отпустить сейчас, я хотел доверять людям, которые построили всю эту конструкцию. Были такие страхи, что дёрнет позвоночник, что оторвётся верёвка. Разные накручивания. Но я решил, что просто доверяю, просто прыгаю и всё. Лечу, скорость начинает развиваться, и я просто кайфую, ни капельки страха не было в этот момент уже, я доверился жизни. Нереальные ощущения.

Тем, кто не был уверен, прыгать ли, можно было прийти на этот мост пешком и на месте уже решить и договориться. И вот у нас из пяти человек, кто не планировал прыгать и пришёл пешком, четверо прыгнули. То есть там такая атмосфера сложилась, что люди откидывали свои страхи и такие: «окей, погнали».

– Очень круто. Звучит так, что в ЮАР надо ехать менять мировоззрение.

Так и есть! Это одна из самых сильных эмоциональных поездок и у меня, и у ребят. Люди менялись на глазах. Но это не только из-за акул или банджи. Там ещё сильно открываются глаза на то, какая разная бывает жизнь.

90% людей, если не больше, находятся за чертой бедности, и я бы даже сказал на грани жизни и смерти. Со второй группой у нас получилось прогуляться по ночному Кейптауну. Сотни бездомных. Реально как город во время апокалипсиса. Продажа наркотиков, алкоголизм… Мы были в одном районе в Массл бей, по улочке нас провели, показали как что выглядит. Люди в нищете, дети покинутые, сами по себе гуляют. Никто ни о ком не думает, Апартеид ещё далеко не в прошлом...

– Какое впечатление оказывает то, что вы видите такую ещё грань реальности? Вроде же поездка про сёрфинг, весело должно быть. Зачем вы едете это смотреть?

Так и хорошо, что тут не всё вокруг сёрфинга. Да, мы едем серфить, но при этом я очень рад, что по ЮАР у нас роуд-трип. Мы можем посмотреть, как местные живут, много достопримечательностей и природных красот, но и обратную сторону всего этого. Я думаю, что важно видеть жизнь такой, какая она есть. Мне было здорово это увидеть. Да, разные чувства у всех: кому-то тяжело, кто-то не может смотреть на детишек совсем обездоленных. Кто-то может. Кто-то просто принимает жизнь такой, какая она есть, кто-то судит.

– Рождаются какие-то мысли помочь, что-то сделать? Или там особо ничего не сделаешь?

Понятно, что когда человек видит голодного и обездоленного, хочется помочь. Для нас это нормально. Но при этом есть понимание, что ты не можешь помочь, изменить что-то. Вот ночью мы идём, к нам подходят люди, которые живут на улицах с детьми. Просят деньги или еду, прямо заводят нас в магазин. Но тут же эту еду перепродают. Очень много людей зависимых от наркотиков, им нужно получить деньги, чтобы опять употребить. И поэтому сложно понять: ты сейчас помогаешь или наоборот ещё больше разрушаешь человека. Это очень сложный вопрос.

– Ну и тут снова встает вопрос страхов: вы в этом всём чувствовали себя достаточно безопасно?

Да, потому что у нас есть встречающая сторона, человек, который всё нам организовывает и везде нас сопровождает. Это очень важно, что мы под присмотром. Ну и, разумеется, в сёрф-деревушке там всё попроще, это только Кейптаун такой. Плюс мы не настаиваем, когда у нас есть возможность прогуляться по ночному городу, идёт только тот, кто хочет.

– Заканчивая наш разговор на такой серьёзной ноте, что бы ты посоветовал тем, кто думает о поездке в ЮАР?

Я думаю, что если есть отклик, желание вот это всё ощутить, увидеть, открыть в себе что-то новое – надо ехать, это точно будет поездка, меняющая взгляд на жизнь. Ну и сёрфинг там – потрясающий!